Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]
— Замри, — прохрипела она, щелкнув пальцами.
Мужчина замер в той же позе, что и был, сжимая пальцы на ее горле. Она с усилием разжала их, отошла назад и, с хрипом, втянула в себя воздух. Из разбитых носа и губ текла кровь, смешиваясь со слезами. Девушка отчаянно злилась на себя. Ну, когда же она начнет сначала думать, а потом делать?! Она вернулась к застывшему мужчине, разогнала «снежинки», все еще вьющиеся вокруг него. Потом щелкнула пальцами, и он тяжело осел на землю, мотая головой. Чародейка развернулась и стремительно пошла прочь. Еще не хватало, чтобы за ее ошибку, Радмир начал корить себя. Сначала подлечит себя, потом уже и разговаривать будет.
— Белава, — крикнул он ей в спину, — Белава, подожди! Куда ты бежишь?
— После, — ответила она, не оборачиваясь.
Но он догнал ее, схватил за локоть, останавливая и разворачивая к себе. Девушка закрыла лицо руками и попятилась.
— Что с тобой? Что произошло? — тревожно спросил он. — Мне будто сон страшный снился.
— Отпусти меня. — глухо попросила она. — Сейчас отпусти. Я позже все объясню.
— Почему ты закрываешься? — не отставал он. — Откуда у тебя кровь на одежде? Белава?
Радмир с силой отвел руки от ее лица и ошарашено выдохнул.
— Кто это сделал? — поднял правую руку, изумленно разглядывая ее. — У меня такое ощущение, что я кого-то бил… Это был… я? Белава, это я тебя ударил?
— Отпусти меня, родненький, отпусти, миленький, — всхлипнула она. — Я подлечу себя и все расскажу.
— Я тебя ударил, — прошептал он, будто не слыша ее слов.
— Ты не виноват! — выкрикнула она, понимая, что начинается то, чего и опасалась. — Слышишь?
— Я тебя…
— Замри!
Белава тяжело вздохнула, прикрыла глаза и позвала силу жизни, врачуя свои раны. Кровь остановилась, разбитые губы перестали болеть, ранки затягивались, повреждения исчезали, на месте выбитого зуба появился новый. Теперь надо было смыть с лица, подсыхающую кровь. Минутное дело. Она зашептала, и в сложенных ладошках появилась вода. Теперь заменить грязную одежду… Опять спасло альвийское заклинание. Только теперь она могла одеться по своему желанию. Несколько мгновений, и запачканный кровью альвийский костюм сменился любимым зеленым кафтаном и такими же штанами. Закончив со своими делами, она обернулась к стоящему столбом Радмиру, который следил за ней напряженным взглядом. Белава подошла к нему.
— Сложно было дать мне немного времени? — спросила она. — Я тебя освобожу, но сначала скажу, что с тобой случилось. И после этого я не желаю слышать покаянных стонов. Ты виноват лишь в том, что не вовремя вышел из терема. Помнишь, я рассказывала о том, что в нашей реке Затонухе жил пришелец из другого мира, а я забрала себе его морок? Так вот, я как раз подчиняла его себе заново, когда ты пошел меня искать, и я испытала его на тебе. Прости, я очень виновата. Этот морок не внушает, он погружает человека в его тайные страхи. Ты не бил меня, ты был в своем видении, а я, опять не подумавши, сунулась тебе под руку, за то и получила. Как видишь, я снова целая и невредимая. Тебе не в чем себя винить, понимаешь?
Она щелкнула пальцами, и бывший царский витязь отмер. Он недоверчиво оглядел себя, пошевелился и посмотрел на нее.
— Ты предупреждай, когда что-то проверить хочешь, — сказал он. — Может я смогу тогда руками не размахивать. Сильно больно было? О чем спрашиваю, все лицо разбил…
Белава не стала ждать дальнейших нарастающих самобичеваний, она поступила так, как поступила бы со своим Радмиром. Дала затрещину сероглазому мужчине и поспешила быстрей исчезнуть, пока, открывший рот витязь, не опомнился.
— Белава! — раздался ей вслед возмущенный вопль, и она припустила к распахнутым воротам, откуда за ними наблюдали встревоженные обитатели терема.
Радмир догнал ее уже в тереме. Девушка с невинным лицом сидела на лавке и наливала себе чай. Он открыл рот, желая что-то ей сказать, но махнул рукой и улыбнулся, глядя в совершенно честные зеленые глаза.
— Ну, вот и мы подрались, — усмехнулся он.
— С почином, — невозмутимо ответила она. — Чай будешь?
— Наливай.
Глава 14
Во дворце на Глубоком озере царила тишина, как на кладбище. Люди, обычно итак стремящиеся особо не попадаться на глаза, теперь и вовсе попрятались по разным углам, тихо перешептываясь.
— Совсем с ума сошла, змея.
— Стражу у дверей всю демон поганый погубил.
— Да и плевать, то не люди были.
— Все равно жалко.
— Но змеюка-то, прямо, бешеная была.
— Куда она делась-то?
— В покоях своих заперлась, рыдает.
— А демон?
— Умчался куда-то. Страшный он совсем сегодня.
— Ага, глазищи-то вовсе красные стали, клыки вырастил.
— У него крылья появились. Видел, как полетел он.
— Ой, что же это, люди добрые делается? Итак худо жили, а теперь и вовсе хоть помирай.
— А все из-за девки этой, что на нашу змею похожа.
— Да ну!
— Ну, да! Говорят, она демону по роже дала, на хвост нашей ведьме плюнула, опосля лебедью белой обернулась, подхватила витязя Радмира, что в темнице томился, и улетела в страны далекие.
— Надо же, а я думала, она такая же, как наша гадина.
— Да откуда знаешь-то?
— Мне Владух сказывал, а он аккурат под дверями покоев змеюки был, когда они с демоном ругались.
— Владух соврет, недорого возьмет.
— Вот и не скажи, я тоже слышал, как демон орал, что найдет ее.
— И Радмир пропал, точно знаю.
— Неужто все изменится?!
— Да услышат Великие Боги наши молитвы.
— Аминь…
Ночь уже вступала в свои права, когда над мостом через озеро послышался шорох. Очень высокая полуобнаженная фигура приземлилась на мост и сложила широкие крылья, которые делали похожей ее на летучую мышь. Крылья плащом охватили широкие плечи, касаясь концами голенища высоких сапог. Свет от факелов упал на уставшее лицо с черными глазами. Золотистые черточки зрачков были чуть расширены. Демон оперся рукой на стену и тяжело вздохнул.
Стражники попятились от него, вспоминая расправу взбешенного Вогарда над их товарищами. Но тот не обратил внимания на двух крепышей, опасливо отступивших в тень. Демон вошел во дворец и исчез в столбе света, перенесшего его в покои, которые демон сам определил себе. В те, в которые он планировал поселить зеленоглазую девицу. Он не спеша прошел в опочивальню, в которой вчера так ничего и не произошло, и замер, глядя на зеленоглазую девушку, стоящую подле кровати.
— Ты вернулась, — прошептал он. — Я везде искал тебя.
